Полная запись переговоров сечина и улюкаева. Полная запись прослушки переговоров сечина и улюкаева. Телефонный разговор между Сечиным и Улюкаевым

Как поймали Улюкаева. Запись разговора Игоря и Лёши

На прошедшем во вторник заседании суда в Замоскворецком районном суде Москвы выяснились новые подробности дела против бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева. Сторона обвинения решила изучить материалы: прокурор зачитал протоколы задержания экс-министра, составленные оперативниками управления «К» ФСБ, а также расшифровки прослушек — аудиозаписей разговоров Улюкаева с главой «Роснефти» Игорем Сечиным.
Оказалось, что Сечин и возглавлявший на тот момент службу безопасности «Роснефти» Олег Феоктистов написали директору ФСБ Александру Бортникову заявление о том, что Улюкаев требует два миллиона долларов за содействие в сделке по приватизации «Башнефти», и дали свое согласие на участие в следственном эксперименте.

Первый его этап прошел в кабинете 381 по адресу улица Большая Лубянка, 12.

Он включал в себя инструктаж, обработку и маркировку денег препаратом «тушь семь ». Второй состоялся уже в офисе «Роснефти» 14 ноября 2016 года.

ИЗ СТЕНОГРАММЫ
«Скажи Шокиной (заместитель управляющего делами «Роснефти» Ольга Шокина . — Ред. ), пускай корзинку в 206 поставит и чай приготовит».
Слышен шум, шорох, скрип двери.
Сечин : «Ой, слушай, а ты без куртки».
Улюкаев : «Да».
Сечин : «Как ты ходишь вообще?»
Улюкаев : «А?»
Сечин : «Надо курточку какую-то».
Улюкаев : «Не надо, не надо, зачем».
Сечин : «Да?»
Улюкаев : «Конечно».
Сечин : «Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули с поручением. Туда-сюда, пока собрали объем. Командировка была. Но, считай, задание выполнено. Вот забирай, клади и пойдем чайку попьем»...
— зачитывает прокурор Непорожный материалы прослушки. Эту, первую часть прослушки, сторона обвинения считает особо важной.
Улюкаев в зале суда, слушая стенограмму собственного разговора с Сечиным, смеется.
Судя по записям, Сечин с Улюкаевым общаются на «ты» и довольно тепло. В конце второго разговора Сечин и вовсе говорит: «Обнимаю». Первая аудиозапись — самая длинная. Прокурор Непорожный читает ее около двадцати минут с выражением, по ролям.
ИЗ СТЕНОГРАММЫ
Сечин и Улюкаев обсуждают налоговую систему страны, перспективы работы «Башнефти», отношения с иностранными партнерами, в том числе планы президента США Трампа увеличить добычу нефти.
Так, Сечин говорит: «Мы думаем, часть нефти будет иранская, часть иракская, часть венесуэльская (…) Это будет уникальный проект».
Улюкаев: «К индусам зайти — это большое дело. Это, по сути, первая такая попытка. Еще никому не удавалось».
Сечин: «Да, это правда. По технологии переработки мы занимаем серьезные позиции, если не приближаемся к мировым лидерам, то наступаем на пятки очень серьезно».
В конце первой записи Сечин еще раз извинится.
Сечин: «Леш, я прошу тебя, ты на нас не обижайся за затяжки все эти».
Улюкаев: «Нет, Игорь, ты что».
Сечин: «У меня организм вообще не переносит холода, утепляюсь. Так, Шокина чай принесет?»
Мужчина: «Да, да».
Сечин: «И корзинку с колбасой».
Мужчина: «Есть, есть».
Периодически слышны слабо различимые голоса людей, кашель, шаги.
Улюкаев: «Корзиночку?»
Сечин: «Угу, спасибо. Корзиночку забери».
Улюкаев: <…>
Сечин: «Счастливо, спасибо тебе большое!»
Улюкаев: «Угу».
Сечин: «До свидания», — читает прокурор.
Следующая сцена — само задержание министра — происходит во внутреннем дворе «Роснефти», где стоит служебная машина Улюкаева. Оперативники ФСБ находят в багажнике машины сумку со стодолларовыми купюрами.
— Что у вас в сумке?
— Бутылка дорогого вина от Сечина, подарок. Вот ключ [от замка], мне его дал Сечин.

Улюкаев достает из кармана брюк брелок. В актах осмотра денежных средств позже будет указано, что на сумке, деньгах и руках экс-министра было вещество «тушь семь».
Во дворе «Роснефти» Улюкаев скажет оперативникам, что не помнит, чтобы клал эту сумку в багажник, но припоминает, что касался ее, когда ставил в багажник корзину.
Защита экс-министра на суде заявила, что материалы оглашены не полностью. Она также указала суду на противоречие: из заявления Сечина-Феоктистова следует, что Улюкаев вымогал взятку в Москве, тогда как в обвинительном обвинении речь идет о Гоа (ранее Сечин и Улюкаев встречались в этом индийском штате в рамках рабочей поездки).

На этом же заседании заслушали показания свидетеля — ведущего советника департамента корпоративного управления Минэкономразвития Юлию Москвитину.

Она рассказала, что министерство в ходе подготовки приватизации «Башнефти» в 2016 году пришло к выводу, что «Роснефть» не имела препятствий для участия в сделке по покупке акций «Башнефти».
«Мы рассмотрели этот отчет (составленный агентом «ВТБ Капитал», — ред.) и направили его в правительство с просьбой одобрить все условия», — сказала она. В этом первом отчете агента, по ее словам, в качестве потенциальных покупателей, помимо «Роснефти», указывались «Газпром» и «Лукойл».
Далее поступило поручение вице-премьера Аркадия Дворковича с просьбой рассмотреть возможность сделки: «Мы пришли к выводу, что законодательных ограничений для участия в сделке «Роснефти» нет».
Затем соответствующий документ был подготовлен и направлен в правительство. «Мы писали, что ограничения не распространяются на нашу сделку, что у нас в перспективе еще одна сделка — продажа акций «Роснефти», и что сама сделка по приватизации «Башнефти» может иметь положительный эффект для бюджета», — рассказала Москвитина.

На вопрос прокурора Филипчука, были ли в заключении Минэкономразвития ограничения, она пояснила: «Была фраза, что если есть опасения [по сделке], то это можно сделать отдельным актом правительства ».

После этого уже премьер-министр Дмитрий Медведев поручил доработать отчет .
«Мы дали поручение агенту, но ничего существенного он не поменял», — сообщила свидетель. При этом она упомянула, что Минэнерго считало нецелесообразным участие в сделке компании, подконтрольной государству.
Москвитина добавила, что Улюкаев что-то вычеркнул из документа , но затруднилась вспомнить, какие именно были внесены правки. О том, что он считает сделку нецелесообразной, она узнала, как и коллеги, из СМИ.
Продолжение процесса — в четверг, 7 сентября. Обвинение не заявляет заранее, кто из свидетелей придет в суд. Но свидетелей Сечина и Феоктистова здесь очень ждут.

На процессе против Алексея Улюкаева по обвинению в коррупции прокурор огласил 5 сентября записи прослушки переговоров экс-главы МЭР с директором «Роснефти» Игорем Сечиным. РБК предлагает читателю расшифровку этих записей.

Телефонный разговор главы «Роснефти» и министра

Сечин: Алло, Алексей Валентинович? Дорогой! (Смешок).
Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь внимание. Как я рад тебя слышать.
Сечин: Да не говори, я тоже. Ну во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...
Улюкаев: Да.
Сечин: А значит, во-вторых, еще масса вопросов накопилась и по советам директоров, и по всему.
Улюкаев: Ну так давай обсудим все.
Сечин: У меня только просьба одна: если можно на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Покажу вообще. Ну вообще на компанию посмотришь.
Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию, а чего ж.
Сечин: А и по времени... Вот у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся часа на два.
Улюкаев: Угу.
Сечин: Вот где-нибудь в 16.30: вот так можно?
Улюкаев: Вполне можно, да. Я же завтра лечу. А ты в Лиме будешь?
Сечин: Я в Лиме буду.
Улюкаев: Но вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.
Сечин: Поработаем.
Улюкаев: Продолжить поработать — давай. Сейчас, подожди секундочку... Нет, чуть-чуть позже, если можно.
Сечин: Давай.
Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.
Сечин: Во сколько? В 18?
Улюкаев: Давай в 18?
Сечин: Пораньше бы немного, пораньше.
Улюкаев: В 17.30?
Сечин: Ну давай в 17?
Улюкаев: А?
Сечин: В 17 сможешь?
Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут, в том числе, и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.
Сечин: В 17? Спасибо большое.
Улюкаев: Давай, все.
Сечин: Все, обнимаю, спасибо.

Первое записывающее устройство

Неизвестный: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит.

Слышны стуки, шепот, звуки застегиваемой молнии, шорох одежды.
Улюкаев: Утепляйся уже.
Сечин: Да не говори.
Улюкаев: Надо знать, когда машина это самое...
Сечин: А?
Улюкаев: Всегда когда короткая дистанция.
Сечин: Ну да.
Улюкаев (вздыхает): Что?
Сечин: Направо?
Улюкаев: Зеленая изгородь.
Сечин: Так. Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там с колбасой.
Неизвестный: Есть, есть.
Сечин: Так. (Кашляет.) Так, несколько слов, поподробней немножко о компании. Ну в 1995 году, когда мы начали заниматься, в принципе компания добывала 4 млн т нефти, соответственно, она никому не нужна была... (Неразборчиво.) Значит, потом возврат выведенных активов начался.
Вот интересная страничка четвертая.

Слышен шелест бумаги.

Допрос свидетелей обвинения по делу Улюкаева. Как это было
ОБЩЕСТВО
Улюкаев: Плюс Трамп там очень сильно собирается поддерживать добычу.
Сечин: Да, он хочет добычу поддержать, в том числе налогами.
(Неразборчиво.) Да, это надо учитывать, ну в общем мы потихонечку работаем, Леша.
Улюкаев: Ну смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью на твоей стороне. Я считаю, мы поступаем близоруко, мы же хотим инвестиции привлечь, мы не привлечем инвестиции и подорвем собственный климат инвестиционной базы. Это тупиковый путь, особенно что касается всех старых месторождений. Потому что там просто нужно бурить и качать, бурить и воду заливать. Но это нельзя останавливать процесс, а если у тебя падает (очевидно, добыча. — РБК)...
Сечин: Ну, как...
Улюкаев: Себе в убыток что ли будешь делать? Это странно...
Сечин: Конечно, странная, значит, логика.
Улюкаев: Мы как бы 100% за.
Сечин: Ну Леша, я тебя прошу, ты на нас не обижайся. За вот затяжки все эти...

Суды Улюкаева: как изменился экс-министр с момента задержания

Улюкаев: Нет, Игорь, а чего...
Сечин: Ну я ж почувствовал, ну это, как заштормило чуть-чуть...
Улюкаев: Нет, ты не...
Сечин: По приватизации мы работаем. Я сегодня встречался и завтра буду. Я скажу тебе следующее: кредитовать готовы в полном объеме, покупать особо не хотят. Поэтому мы делаем разные там всякие предложения. С японцами тоже работаем. (Неразборчиво.) Я в общем пока ничего говорить не хочу, но мы настойчиво работаем, чтобы задание выполнить полностью.
Улюкаев: Вот мне вот честно из сегодняшних соображений очень хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти — все это не то. От индусов ты ничего не получишь.
Сечин: С корейцами работаем...
Улюкаев: Ну нет, ни китайцы, ни индусы не нужны совершенно...
Сечин: С ними никакой синергии уже не будет.
Улюкаев: Абсолютно. А вот от тех еще можно получить.
Сечин: Эти могут, да. Вот я тоже считаю, что эти могут. Настроены они так очень прагматично. Конечно, у них еще другая задача — получить политические плюсы, по территории там... У нас даже в ходе переговоров такие вопросы вставали, но мы отвергли это.
Улюкаев: Ну конечно.
Сечин: Сразу сказали: «Ребята, нет!»
Улюкаев: Им и сейчас неплохо. Абэ должен что-то показать своим. Ему постоянно говорят: «Ты идешь на постоянные уступки русским». А он: «Ну почему, я приобретаю очень интересный актив, который гарантированно обеспечит нашу страну энергоресурсами на десятилетия вперед». Им это было довольно выгодно.
Сечин: Знаешь, я им так и говорил: «Ребята, суть предложения нашего такая: вы получаете долю в компании, а вместе с этим доступ к Центрально-Татарскому участку, доле в Верхнечонской доле (видимо, речь о Верхнечонскнефтегазе. — РБК) и еще ряд месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами. Вы, правда, получаете миноритарный пакет, и при форс-мажоре мы берем обязательство по поставке только на японский рынок».
Улюкаев: Для них это очень важно. У них очень большая зависимость от Залива.
Сечин: Да, мы им это и говорили. А что такое форс-мажор? Это когда цена понижается или повышается на 20% резко: предприятие начинает поставлять только в ваш адрес, и вы снижаете зависимость от поставщиков. Предложение у нас было очень приличное, взвешенное. Там, правда, могло быть затягивание по срокам. Они пытаются завести рака за камень по тендерным процедурам. Поэтому мы им сказали: «Вот вышло распоряжение правительства до пятого числа, поэтому мы ничего не знаем, мы сами в такой же ситуации, вы имейте в виду». Мы им сказали: «10% аванса надо перечислить, и если вы не завершаете сделку, деньги переходят в собственность компании».
Улюкаев: Ну, понятно. Важно будет сейчас. Там 20-го числа в Лиме начальник будет встречаться с Абэ, это обязательно.
Сечин: Да-да, я буду в Лиме.
Улюкаев: Я тоже буду. А еще до этого встречаюсь с этим Сэко (Хиросиге Сэко — японский министр по экономическому сотрудничеству с Россией. — РБК), там тоже еще надо его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.
Сечин: Ну да, да. Ну, я не скажу, что они совсем как-то нас стали отстранять.
Улюкаев: Угу, угу.
Сечин: Нет. У них замысел есть. Они попытки делают, прямо нам говорили: «Вот, нам будет тяжело (неразборчиво)». Но мы им сразу сказали: «Вы, ребята, к нам по этим вопросам не обращайтесь: мы солдаты — нам что велят, то и делаем». Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю, знаю, у тебя сложный график.
Улюкаев: Да, сейчас на курсы заскочу еще по дороге.
Сечин: Угу, (неразборчиво).
Сечин: Пойдем.
Шорох одежды, стуки.

Второе записывающее устройство

Шум мотора.
Сечин: Ну ладно, х... с ним. А вот сюда можно, сюда как бы, а, вот, ага...
Неизвестный: Сюда, заезжаешь?
Сечин: Да, и скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-ю поставит и чай приготовит пока.
Сечин: Слушай, а ты без куртки, а?
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Как ты ходишь вообще так? Это самое, надо курточку какую-то...
Улюкаев: Не надо, не надо, зачем?
Сечин: А? Ну ладно, секунду, вы посидите пока, ладно?

Шорох, шаги.

Так, секундочку, секундочку... Ну, я так коротко тогда, чтобы ты не замерз. Ну во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения. Мы в командировке были.
Улюкаев: Ну жизнь, конечно...
Сечин: Так, пока туда-сюда, собрали объем. Но вообще-то можешь считать задание выполненным. Вот забирай, клади и пойдем чайку попьем.
Улюкаев: Да?
Сечин: Вот ключ на всякий пожарный.
Улюкаев: Да, пойдемте?
Сечин: Ага.
Стуки, шорох, звуки застегиваемой молнии, шаги.

Сечин: Так Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там...
Мужчина: Есть, есть!
Сечин: (Неразборчиво.)
Неизвестный: Чай принесен.
Периодически слышны слабо-различимые голоса людей, кашель, скрип дверей, звук шагов, телефонные звонки.
Неизвестный говорит по телефону: Алло, да? Давай, сейчас я уточню. Все нормально, пьет чай. Вот тут просто согласно вашему распоряжению никакие машины с территории не выпускаются (неразборчиво). Сохраняем блок-режим. А? Да, ага. Все, я понял, да, хорошо, есть! Хорошо, хорошо, да, есть! Да, алло? Все нормально? В смысле — сохраняется режим? Все, давай. А, да-да, я понял, хорошо.

Слышен шум мотора, телефонный звонок.

Неизвестный говорит по телефону: Да? Ну вот я, да-да, алло-алло... Машина подошла. Я приготовил, да.

Шум мотора.

Сечин: (Неразборчиво.)
Неизвестный: От Иваныча? (Смеется.)
Сечин: Да, нам в подъезд.
Шорох одежды, стук.
Сечин: Ага.
Улюкаев: Корзиночку?
Сечин: Да, корзиночку забирай.
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Все, счастливо, спасибо тебе большое.
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: До свидания.

Опубликовала расшифровку аудиозаписей между бывший министром экономического развития Алексеем Улюкаевым и главой "Роснефти" Игорем Сечиным, зачитанное гособвинителем в ходе слушаний в Замоскворецком суде. Разговоры между высокопоставленным чиновником и главой крупнейшей российской компании происходили 14 ноября 2016 года.

В первой записи, отражающей телефонный разговор, Сечин просит Улюкаева подъехать в офис "Роснефти".

Сечин: Алло, Алексей Валентинович?

Сотрудница приемной Улюкаева: Игорь Иваныч, добрый день, сейчас соединяю.

Улюкаев: Алло.

Сечин: Алексей Валентинович, дорогой?

Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь во внимании, как я рад тебя слышать.

Сечин: Да не говори, я тоже. Ну, во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...

Улюкаев: Да.

Сечин: А, значит, во-вторых, масса вопросов накопилась там, и по советам директоров, и по всему.

Улюкаев: Ну, так давай обсудим все.

Сечин: У меня только просьба одна — если можно, на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть… Ну, покажу вообще. И вообще на компанию посмотреть.

Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию. А чего же.

Сечин: И по времени у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся, часа на два.

Улюкаев: Угу.

Сечин: Вот где-нибудь в 16:30, вот так можно?

Улюкаев: Вполне можно. Да, я же завтра лечу. А ты, кстати, в Лиме будешь?

Сечин: Я в Лиме буду.

Улюкаев: Ну вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.

Еще одна беседа была зафиксирована уже непосредственно во время их встречи. Она была записана сразу тремя записывающими устройствами. Судя по всему, одно из устройств было установлено в корзинке с фруктами и вином.

Также Улюкаеву передали "сумку с колбасками". Бывший министр экономразвития полагал, что о там действительно были вино и колбасные изделия, однако, как оказалось, там находились меченые 2 миллиона долларов, с которыми Улюкаева и задержали сотрудники ФСБ.

В самом начале записи со встречи Сечин говорит одному из своих подчиненных:

Cкажи Шокиной (заместитель управляющего делами "Роснефти" Ольга Шокина - прим. ред.), пускай корзинку в 206-ю поставит и чай приготовит пока".

Затем Сечин поинтересовался, почему Улюкаев ходит без куртки в такую холодную погоду.

Сечин: Ой, слушай, а ты без куртки, а? Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: А?

Сечин: Это самое. Курточку какую-то надо.

Улюкаев: Не надо, не надо.

Сечин: У меня уже организм не переносит холод вообще, утепляюсь.

Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, ну в командировках были", -

сетует он.

Но потом речь идет о том, что сотрудники собирали какой-то "объем", вероятно, речь идет о деньгах.

Сечин: Да, пока туда-сюда, собрали объем. Ну можешь, считай, задание выполнено.

Улюкаев : Да.

После этого Улюкаев говорит о машине.

Надо узнать, когда машина, и это самое, когда короткая дистанция", -

произносит он.

Сечин между тем рассказывает собеседнику о компании "Роснефть".

Так, несколько слов. Подробней о компании. Значит, мы в 1998 году, в принципе, когда начали заниматься, компания добывала 4 миллиона тонн нефти. Она никому не нужна была. Так она и проскочила эпоху приватизации", -

говорит он.

Что за это время мы создали. Вот основные показатели нефтяных компаний, акции которых торгуются на бирже. Значит, это ресурсная база текущей добычи и расходов на добычу. Сравнивали только публичные компании. Значит, вот, мы по ресурсной базе и геологоразведке — первое место в мире. По текущей добыче среди компаний — первое место. Себестоимость тоже как бы самая высококонкурентная. Тут надо", -

продолжает он.

В разговоре с чиновником Сечин попытался пролоббировать снижение налоговой нагрузки на нефтяную отрасль.

Сечин: За исключением одного нюанса — налоговая база. У нас налоговая база самая тяжелая, по сравнению с любыми другими компаниями. Самая тяжелая в мире, значит. […] Поэтому ситуация не такая простая, нам надо заниматься налоговой базой.

Улюкаев: Надо заниматься, обязательно. Она у нас не только большая, но растущая, растущая.

Сечин: Растущая и убивающая. Я разговаривал там с этим же ENI (итальянская нефтяная компания — прим. «Медузы»), они два миллиарда евро сдают в бюджет Италии. Мы — 50 миллиардов. Это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить там 17. Из них часть мы уже дали, а 50 миллиардов ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon (американская нефтяная компания — прим. «Медузы») общая фискальная нагрузка 43%, конечно, и акции стоят дорого. Понимаешь?

Улюкаев: Ну конечно.

Сечин: Потому что она стабильно 43, а у меня 80.

В ходе разговора был затронут вопрос привлечения к сотрудничеству японцев, после чего Сечин попрощался с Улюкаевым и упомянул ту самую "корзиночку с колбаской", в которой на самом деле находились меченые купюры.

Улюкаев: Корзиночку.

Сечин: Да, корзиночку забирай.

Улюкаев: [неразборчиво]

Сечин: Все, счастливо, спасибо тебе большое.

Еще в одной записи разговора в самом его начале слышится упоминаение о ключе, который был помечен тем же специальным раствором, что и сумка и деньги.

Так, вот ключ на всякий пожарный", -

говорит Сечин.

Слова о ключе и "забирай, клади" прокурор во время оглашения расшифровки выделил особенно.

Как отмечают журналисты, во время разговора Улюкаев называет Путина "начальником", а Сечин - "Владимиром Владимировичем", возможно, потому что глава "Роснефти" знал о прослушке.

Телефонный разговор главы «Роснефти» и министра

Сечин: Алло, Алексей Валентинович? Дорогой! (Смешок).
Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь внимание. Как я рад тебя слышать.
Сечин: Да не говори, я тоже. Ну во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...
Улюкаев: Да.
Сечин: А значит, во-вторых, еще масса вопросов накопилась и по советам директоров, и по всему.
Улюкаев: Ну так давай обсудим все.
Сечин: У меня только просьба одна: если можно на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Покажу вообще. Ну вообще на компанию посмотришь.
Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию, а чего ж.
Сечин: А и по времени... Вот у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся часа на два.
Улюкаев: Угу.
Сечин: Вот где-нибудь в 16.30: вот так можно?
Улюкаев: Вполне можно, да. Я же завтра лечу. А ты в Лиме будешь?
Сечин: Я в Лиме буду.
Улюкаев: Но вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.
Сечин: Поработаем.
Улюкаев: Продолжить поработать - давай. Сейчас, подожди секундочку... Нет, чуть-чуть позже, если можно.
Сечин: Давай.
Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.
Сечин: Во сколько? В 18?
Улюкаев: Давай в 18?
Сечин: Пораньше бы немного, пораньше.
Улюкаев: В 17.30?
Сечин: Ну давай в 17?
Улюкаев: А?
Сечин: В 17 сможешь?
Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут, в том числе, и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.
Сечин: В 17? Спасибо большое.
Улюкаев: Давай, все.
Сечин: Все, обнимаю, спасибо.

Первое записывающее устройство

Неизвестный: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит.

Слышен шум, шорох и скрип двери.
Сечин: Ой слушай, а ты без куртки...
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Вообще надо курточку какую-то.
Улюкаев: Не надо, не надо.
Сечин: Да? Ну вы посидите пока, ладно?
Слышен шорох, звук шагов.
Сечин: Ну, затянули выполнение поручения. В командировке были. Пока туда-сюда собрали.
Слышны стуки, шепот, звуки застегиваемой молнии, шорох одежды.
Улюкаев: Утепляйся уже.
Сечин: Да не говори.
Улюкаев: Надо знать, когда машина это самое...
Сечин: А?
Улюкаев: Всегда когда короткая дистанция.
Сечин: Ну да.
Улюкаев (вздыхает): Что?
Сечин: Направо?
Улюкаев: Зеленая изгородь.
Сечин: Так. Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там с колбасой.
Неизвестный: Есть, есть.
Сечин: Так. (Кашляет.) Так, несколько слов, поподробней немножко о компании. Ну в 1995 году, когда мы начали заниматься, в принципе компания добывала 4 млн т нефти, соответственно, она никому не нужна была... (Неразборчиво.) Значит, потом возврат выведенных активов начался.
Вот интересная страничка четвертая.

Слышен шелест бумаги.

Сечин: (Неразборчиво.) Что за это время мы создали. Вот сравнили компании, акции которых торгуются на бирже: по ресурсной базе, по геологоразведке, по текущей добыче среди публичных компаний мы занимаем первое место в мире. Себестоимость добычи самая конкурентная.
Улюкаев: Вот если смотреть - извини, перебью, по капитализации, компания стоит в 2–2,5 раза дешевле, чем сопоставимые активы.
Сечин: У нас налоговая база самая тяжелая по сравнению с любыми другими компаниями и вообще самая тяжелая в мире. Вот можно к этим двум-трем добавить смело 25, и это будет с учетом налоговой базы. И плюс транспорт. Вот, считай. Условно говоря, 35 - для нас нижний предел такой, который...
Улюкаев: (Кашляет.) Операционной доходности?
Сечин: Нет, я имею в виду нижний уровень цены.
Улюкаев: Я и говорю - операционной, без учета обслуживания кредитов.
Сечин: Да, который позволит нам операционную доходность обеспечивать. Поэтому ситуация не такая простая. Все равно надо заниматься налоговой базой.
Улюкаев: Надо заниматься обязательно. Она у нас настолько большая, она растущая, она растущая.
Сечин: Ну так, растущая и убивающая (убывающая? - неразбочиво). Это я разговаривал с (неразборчиво) из Eni, они 2 млрд в бюджет Италии дают. Мы 50 млрд руб., это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить 17. Часть мы уже дали, а 50 млрд ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon общая фискальная нагрузка 43%, и акции стоят дорого. Понимаешь? (Неразборчиво.) Вот бипишники в первой колонке за рамками. А как купили, наши акции стали четвертыми. А почему? Потому что мы разрешили на баланс поставить нашу ресурсную базу.
Улюкаев: То есть у них же 20%, пятая часть? (у BP 19,75% акций «Роснефти». - РБК). Подожди, а если они ставят на баланс ресурсную базу, у тебя на балансе ее не остается?
Сечин: Остается, остается, для нас это вообще ничего не стоит.
Как ты знаешь, в Индии приобретаем Essar (Essar oil, владеет крупным НПЗ близ города Вадинар, сетью АЗС и портом, сделка уже закрыта. - РБК), тоже будем обращаться, там надо по проектному финансированию, будем поддерживать...
Улюкаев: Слушай, а у них там нефть иранская будет?
Сечин: Мы думаем, часть иранская, часть венесуэльская, часть иракская, 20 млн т по году. Очень высокий индекс Нельсона - 11,8 там (чем выше этот индекс, тем выше стоимость НПЗ и качество его продукции. - РБК). Глубоководный порт, 2700 заправок, поэтому это такой проект для этого рынка уникальный.
Улюкаев: А через свою сеть заправок какая часть пойдет переработки?
Сечин: Ну, примерно четвертая часть.
Улюкаев: Это, по сути, первая такая крупная покупка.
Сечин: Это правда.
Улюкаев: Это никому еще не удавалось.
Сечин: Это правда. Ну что еще могу сказать. По технологии разработки мы занимаем серьезные ведущие позиции, если не опережаем мировых лидеров, то наступаем на пятки очень так серьезно.
(Говорят о заморозке добычи нефти, о планируемом росте добычи в Венесуэле, Иране. - РБК)
Сечин: Я думаю, что правду никто не говорит, и всем надо полгода примерно для выдачи дополнительных объемов. А если мы на эти полгода заморозим, получается, дадим американцам возможность дать кислород сланцам. И здесь, мне кажется, лукавство в этом заключается: сейчас поддержать сланцевую нефть.
Улюкаев: Угу.
Сечин: Эти воспользуются. А дальше они скажут: «Ну мы заморозили на полгода», - а эти имеют временной лаг (видимо, США. - РБК) для подготовки новых объемов. А мы будем терять рынки.
Улюкаев: Плюс Трамп там очень сильно собирается поддерживать добычу.
Сечин: Да, он хочет добычу поддержать, в том числе налогами.
(Неразборчиво.) Да, это надо учитывать, ну в общем мы потихонечку работаем, Леша.
Улюкаев: Ну смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью на твоей стороне. Я считаю, мы поступаем близоруко, мы же хотим инвестиции привлечь, мы не привлечем инвестиции и подорвем собственный климат инвестиционной базы. Это тупиковый путь, особенно что касается всех старых месторождений. Потому что там просто нужно бурить и качать, бурить и воду заливать. Но это нельзя останавливать процесс, а если у тебя падает (очевидно, добыча. - РБК)...
Сечин: Ну, как...
Улюкаев: Себе в убыток что ли будешь делать? Это странно...
Сечин: Конечно, странная, значит, логика.
Улюкаев: Мы как бы 100% за.
Сечин: Ну Леша, я тебя прошу, ты на нас не обижайся. За вот затяжки все эти...
Улюкаев: Нет, Игорь, а чего...
Сечин: Ну я ж почувствовал, ну это, как заштормило чуть-чуть...
Улюкаев: Нет, ты не...
Сечин: По приватизации мы работаем. Я сегодня встречался и завтра буду. Я скажу тебе следующее: кредитовать готовы в полном объеме, покупать особо не хотят. Поэтому мы делаем разные там всякие предложения. С японцами тоже работаем. (Неразборчиво.) Я в общем пока ничего говорить не хочу, но мы настойчиво работаем, чтобы задание выполнить полностью.
Улюкаев: Вот мне вот честно из сегодняшних соображений очень хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти - все это не то. От индусов ты ничего не получишь.
Сечин: С корейцами работаем...
Улюкаев: Ну нет, ни китайцы, ни индусы не нужны совершенно...
Сечин: С ними никакой синергии уже не будет.
Улюкаев: Абсолютно. А вот от тех еще можно получить.
Сечин: Эти могут, да. Вот я тоже считаю, что эти могут. Настроены они так очень прагматично. Конечно, у них еще другая задача - получить политические плюсы, по территории там... У нас даже в ходе переговоров такие вопросы вставали, но мы отвергли это.
Улюкаев: Ну конечно.
Сечин: Сразу сказали: «Ребята, нет!»
Улюкаев: Им и сейчас неплохо. Абэ должен что-то показать своим. Ему постоянно говорят: «Ты идешь на постоянные уступки русским». А он: «Ну почему, я приобретаю очень интересный актив, который гарантированно обеспечит нашу страну энергоресурсами на десятилетия вперед». Им это было довольно выгодно.
Сечин: Знаешь, я им так и говорил: «Ребята, суть предложения нашего такая: вы получаете долю в компании, а вместе с этим доступ к Центрально-Татарскому участку, доле в Верхнечонской доле (видимо, речь о Верхнечонскнефтегазе. - РБК) и еще ряд месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами. Вы, правда, получаете миноритарный пакет, и при форс-мажоре мы берем обязательство по поставке только на японский рынок».
Улюкаев: Для них это очень важно. У них очень большая зависимость от Залива.
Сечин: Да, мы им это и говорили. А что такое форс-мажор? Это когда цена понижается или повышается на 20% резко: предприятие начинает поставлять только в ваш адрес, и вы снижаете зависимость от поставщиков. Предложение у нас было очень приличное, взвешенное. Там, правда, могло быть затягивание по срокам. Они пытаются завести рака за камень по тендерным процедурам. Поэтому мы им сказали: «Вот вышло распоряжение правительства до пятого числа, поэтому мы ничего не знаем, мы сами в такой же ситуации, вы имейте в виду». Мы им сказали: «10% аванса надо перечислить, и если вы не завершаете сделку, деньги переходят в собственность компании».
Улюкаев: Ну, понятно. Важно будет сейчас. Там 20-го числа в Лиме начальник будет встречаться с Абэ, это обязательно.
Сечин: Да-да, я буду в Лиме.
Улюкаев: Я тоже буду. А еще до этого встречаюсь с этим Сэко (Хиросиге Сэко - японский министр по экономическому сотрудничеству с Россией. - РБК), там тоже еще надо его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.
Сечин: Ну да, да. Ну, я не скажу, что они совсем как-то нас стали отстранять.
Улюкаев: Угу, угу.
Сечин: Нет. У них замысел есть. Они попытки делают, прямо нам говорили: «Вот, нам будет тяжело (неразборчиво)». Но мы им сразу сказали: «Вы, ребята, к нам по этим вопросам не обращайтесь: мы солдаты - нам что велят, то и делаем». Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю, знаю, у тебя сложный график.
Улюкаев: Да, сейчас на курсы заскочу еще по дороге.
Сечин: Угу, (неразборчиво).
Сечин: Пойдем.
Шорох одежды, стуки.

Второе записывающее устройство

Шорох, шаги.

Сечин: Так Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там...
Мужчина: Есть, есть!
Сечин: (Неразборчиво.)
Неизвестный: Чай принесен.
Периодически слышны слабо-различимые голоса людей, кашель, скрип дверей, звук шагов, телефонные звонки.
Неизвестный говорит по телефону: Алло, да? Давай, сейчас я уточню. Все нормально, пьет чай. Вот тут просто согласно вашему распоряжению никакие машины с территории не выпускаются (неразборчиво). Сохраняем блок-режим. А? Да, ага. Все, я понял, да, хорошо, есть! Хорошо, хорошо, да, есть! Да, алло? Все нормально? В смысле - сохраняется режим? Все, давай. А, да-да, я понял, хорошо.

Слышен шум мотора, телефонный звонок.

Неизвестный говорит по телефону: Да? Ну вот я, да-да, алло-алло... Машина подошла. Я приготовил, да.

Шум мотора.

В Замоскворецком районном суде Москвы на процессе по делу обвиняемого в коррупции экс-министра экономического развития Алексея Улюкаева прокурор обнародовал запись его разговора с главой "Роснефти" Игорем Сечиным, в котором министр якобы вымогал взятку, передает ТАСС.

Вторая запись - разговора Улюкаева с неустановленным лицом во дворе офиса "Роснефти" - была сделана в тот же день, говорится в документах.

В распечатке аудиозаписи министр не говорит прямо о деньгах, а сумку с деньгами называет корзинкой, иногда корзинкой с колбасой, передает "Интерфакс" слова прокурора Бориса Непорожного.

Еще в 2015 году журналисты узнали, что Сечин увлекся охотой на крупного зверя и стал изготавливать из полученного мяса колбасу , которой угощает своих друзей и партнеров. Отмечалось, что перерабатывают дичь в одном из московских офисов "Роснефти". Из добытого Сечиным мяса делают колбасы, а также сосиски, сардельки и даже колбасный хлеб.

Расшифровку разговора, проходившего 14 ноября 2016 года во внутреннем дворе офиса "Роснефти", прокурор зачитывал очень тихо, кто-то из слушателей попросил читать громче, но судья сделала ему замечание. Как удалось разобрать журналистам "Медиазоны", Сечин и Улюкаев обсуждали сланцевую нефть, нефтяной рынок, "Роснефть", налоговую нагрузку, геологоразведку.

Сечин. Лукавство - сейчас поддержать сланцевую нефть.
Улюкаев. Угу. Нельзя остановить этот процесс.
Сечин. Ну, как...
Улюкаев. Ну, если падает, ты, что? В убыток это себе будешь делать?
Сечин. Ну, да<...> Леша, ты на нас не обижайся за эти затяжки. Я аж почувствовал, как заштормило.

Улюкаев говорил о сотрудничестве с японцами, Сечин - о корейцах и китайцах, заключая, что у японцев можно чему-то поучиться. "Ну ладно, хэ с ним", - зачитал прокурор ответ Улюкаева, вызвав смех адвокатов и слушателей.

Следующий фрагмент прокурор интонационно выделил:

Сечин. Леша, ну спасибо большое, не задерживаю тебя, у тебя сложный график<...> Ну, ладно, секунду посиди пока... Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули поручения. Мы в командировке были, пока туда-сюда, выполнили объем. Вот. Забирай, клади и пойдем, вот ключ на всякий пожарный.
Сечин. Корзиночку забери.
Улюкаев. Угу.
Сечин. До свидания.

Другой разговор между Сечиным и Улюкаевым состоялся позже в тот же день.

Секретарь в приемной Сечина. Игорь Иванович, сейчас вас соединяю.
Сечин. Алексей Валентинович, дорогой!
Улюкаев. Игорь Иванович, как я рад тебя слышать!
Сечин. Еще масса вопросов накопилась там и по совету директоров и по...
Улюкаев. Ну, так давай обсудим.
Сечин приглашает Улюкаева приехать в офис компании, поскольку у него много дел.
Улюкаев. Да, с удовольствием посмотрю компанию.
Сечин. У меня сейчас большие переговоры часа на два, в 16:30 можно?
Улюкаев. Вполне.

Они договариваются на 17:00. В 17:30 Улюкаева задержали с мечеными купюрами.

После зачитывания этого фрагмента в заседании суда объявили перерыв, затем были оглашены результаты психолого-лингвистической экспертизы. Специалисты Института криминалистики ФСБ сочли, что на записях зафиксирована устная речь Улюкаева, и признаков монтажа не имеется.

Сечин подписал заявление о вымогательстве взятки, акт передачи денег оперу ФСБ был оформлен в присутствии Сечина и генерала Феоктистова

Кроме того, в суде выяснились некоторые другие подробности задержания. Как пишут , подписи Сечина и тогдашнего руководителя службы безопасности компании генерала Олега Феоктистова, заявленного свидетелем в суде, стоят под заявлением на имя директора ФСБ Александра Бортникова о противоправных действиях должностных лиц Минэкономразвития и даче согласия на следственный эксперимент.

"Улюкаев обратился к Сечину с требованием выплаты суммы в размере $2 млн за обещание покровительства и согласия с проведением сделки с "Башнефтью", - говорится в оглашенных материалах, которые цитирует ТАСС.

Был предъявлен также акт осмотра и передачи денежных купюр в размере 2 млн долларов от Феоктистова оперуполномоченному ФСБ Калиниченко, акт оформлен в присутствии Сечина, Феоктистова и неназванных представителей общественности.

Первый этап оперативного эксперимента прошел в кабинете 381 здания по адресу ул. Большая Лубянка, д. 12: инструктаж, обработка и маркировка предоставленных Сечиным денежных средств. Второй этап - уже в офисе "Роснефти".

Автомобиль Улюкаева заблокировали на выезде из офиса компании, объявил прокурор. Сумка с деньгами была в багажнике, на руках Улюкаева и его водителя обнаружены интенсивно люминесцирующие следы. Улюкаев объяснил присутствие сумки тем, что в ней находилось подаренное Сечиным хорошее вино и что он сам ее не трогал - только поправлял.

Однако водитель показал, что сумку ставил в багажник именно Улюкаев. Ключ от сумки с брелком Улюкаев достал из кармана, по его словам, он получил его от Сечина.

В собственноручно сделанных Улюкаевым примечаниях к протоколу сказано, что он не помнит, ставил ли лично сумку в багажник, но касался ее ручек. Корзину он описал как корзину "с чем-то".

Адвокаты Улюкаева заявили, что материалы оглашены не полностью. По их словам, из заявления Сечина и Феоктистова следует, что требование денег от Улюкаева поступило в Москве в октябре. В обвинительном же заключении шла речь про Лаос.

Свидетель обвинения показала, что Улюкаев не распоряжался затягивать сделку по "Башнефти"

В суде выступила свидетель обвинения, ведущий консультант департамента корпоративного управления Минэкономразвития Юлия Москвитина, который заявил, что Улюкаев не давал команду затягивать сделку по приватизации "Башнефти".

"Такого, чтобы мы затягивали что-то или не отвечали на какие-то письма, которые к нам поступали - не было. Поручений мы таких не получали", - заявила она в Замоскворецком суде (цитата по "Интерфаксу").

Она отметила, что "все формализованные процедуры во время приватизации "Башнефти" были соблюдены".

В то же время Москвитина показала, что Улюкаев был инициатором исключения "Роснефти" из конкурса на покупку акций "Башнефти".

"Все вычеркивания, поправки производились непосредственно Улюкаевым, соответственно, он являлся инициатором исключения "Роснефти" из списка претендентов на приватизацию "Башнефти", - говорится в материалах дела, которые цитирует РИА "Новости" .

Свидетель подтвердила, что давала такие показания на стадии расследования уголовного дела и от своих слов она не отказывается.

По словам адвоката бывшего чиновника Ларисы Каштановой, в числе свидетелей обвинения в общей сложности заявлены 30 человек.

О том, что Феоктистов сыграл свою роль в организации ареста Улюкаева писали и раньше. Генерал Феоктистов по кличке Фикс был уволен из "Роснефти", где он возглавлял службу безопасности, в марте. До этого он возглавлял 6-ю службу управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ, прозванную "сечинским спецназом", поскольку она была создана в 2004 году по инициативе тогдашнего вице-премьера, нынешнего главы "Роснефти" Игоря Сечина.

Сам Сечин ранее заявил , что не получал повестки в суд по делу Улюкаева и не пойдет туда как свидетель.

Экс-глава МЭР находится под домашним арестом в своей квартире на Минской улице в Москве. Своей вины он не признает и называет дело в отношении себя "гнусной провокацией".

В рамках дела суд по ходатайству следствия арестовал имущество Улюкаева - 15 объектов недвижимости и денежные средства на сумму не менее 564 млн рублей.

Все о тюнинге авто

Полная запись переговоров сечина и улюкаева. Полная запись прослушки переговоров сечина и улюкаева. Телефонный разговор между Сечиным и Улюкаевым

Первый его этап прошел в кабинете 381 по адресу улица Большая Лубянка, 12.

На этом же заседании заслушали показания свидетеля — ведущего советника департамента корпоративного управления Минэкономразвития Юлию Москвитину.